Сравнительная характеристика витовта и ягайло. Витовт и ягайло до грюнвальдской битвы

Великий князь Литовский

Ягайло родился приблизительно в 1362 году и был старшим сыном Ольгерда , от его второй жены Ульяны Тверской,и какие мотивы побудили Ольгерда завещать Великокняжеский престол Ягайло, трудно сказать, возможно, на это решение повлияла мать Ягайло, но скорее всего Ольгерд, смог разглядеть в своем сыне хорошие способности управлять княжеством и быть полководцем, как оказалось позже, Ольгерд не ошибался в своём сыне.

Такое решение Ольгерда не могло понравиться всем, тем более что больше по праву место Великого князя Литовского должен был занять старший сын Ольгерда от первого брака, Андрей Полоцкий, а так же был жив ещё и брат Ольгерда Кейстут, который тоже мог претендовать на престол.

Как и следовало ожидать, вскоре после смерти Ольгерда, началась борьба за великокняжеский престол, первым с кем у Ягайло началась война, стал Андрей Полоцкий . Кто первым предъявил претензии, точно не известно, однако Андрей Полоцкий отдав все земли в подчинении Ягайло, не захотел расставаться с Полоцком. Так как Полоцк был важным стратегическим городом, Ягайло не мог его оставить у своего конкурента на Великокняжеский престол. В 1377 году Ягайло в месте с , который также желал избавиться от лишнего претендента, взяли в осаду Полоцк. Андрею Полоцкому по договоренности, пришёл на помощь Ливонский орден, что заставило Ягайло и Кейстута отступить, так как они не хотели сражаться с крестоносцами. Однако, не смотря на то, что Андрей Полоцкий мог обороняться в городе очень долго, и в союзника у него был Ливонский орден, он, видимо, понимая, что из крестоносцев союзник плохой и рано или поздно проиграет борьбу за престол, Андрей уезжает из Полоцка в Москву и там присягает на верность Московскому князю.

В месте с Андреем Полоцким, Московскому князю присягнул Дмитрий Ольгердович , который перешёл к московскому княжеству вместе с Трубческом, Стародубом и другими городами. Ягайло не мог мериться с потерей своих территории, но сил на войну против Москвы у него не было, тогда он решил сделать по-другому, и стал ждать удобного случая. Такой случай долго себя ждать не заставил, татарский хан Мамай шёл войной на Москву и пригласил Ягайло в союзники, Ягайло согласился. Однако, по какой причине шедший на подмогу Мамаю Ягайло, так в бой и не вступил, трудно сказать. Возможно, он опоздал, возможно, боялся что его православные войска не будут воевать против единоверцев вместе с татарами, может хотел сохранить свои войска или передумал так как не очень хотел усиления татар после поражения Москвы, но скорее всего расчёт был сделан на то, что бы и Москва и Татры как можно больше уничтожили друг друга, в общем находясь не далеко от Куликовской битвы, Ягайло в бой так и не вступил. Московские войска одержали победу, дорогой ценой, и в итоге замысел Ягайло осуществился, он чужими руками смог ослабить Москву.

В Литве же, борьба за власть продолжалась, попытка Ягайло посадить при помощи оружия своего брата Скиргайло в Полоцке, вызвала негодования Кестута, который в ноябре 1881 года, неожиданно объявился с войском в Вильно и арестовал Ягайло со всей его семьёй. Побыв под арестом около года, Ягайло таким же образом неожиданно напал на Кейстута, и осадил его в Трокском замке. Путём переговоров и уловок Ягайло смог выманить Кейстута с его сыном Витовтом на переговоры, и как только они явились он приказал их арестовать, вскоре через 5 дней по приказу Ягайло, Кейстут был задушен в Кревском замке. Витовта ждала та же учесть, что и его отца, но благодаря своей жене, он смог сбежать и добраться до владений Тевтонского ордена.

Великий князь Литовский и король Польский

В 1882 году Ягайло снова стал Великим князем Литовским, и в это же время в Польше освободился королевский престол, выбор польских магнатов пал на Ягайло, и ему предложили жениться на польской королеве Ядвиге.

Ягайло понравилось такое предложение, и он, в 1385 году послал в Краков своих послов, однако Ядвига, сначала и слышать не хотела о Ягайло, так как была обручена с любимым человеком, австрийским герцогом Вильгельмом. Но польские магнаты желали видеть своим королём Ягайло, и по этому когда Вильгельм приехал по зову Ядвиги, его не пусти в королевский замок к супруге, тогда они стали тайно встречаться во Францисканском монастыре, но вскоре об этом узнали и Вильгельма выгнали из Кракова. Ядвига попыталась уйти следом за мужем, но её не пустили, и её пришлось смириться со своей судьбой. Вильгельм же, получив в качестве компенсации от Ягайло 200 тысяч флоринов, покинул Краков навсегда. Ядвига ещё долго сопротивлялась замужеству за Ягайло, но магнатом удалось убедить её выйти замуж за Ягайло.

Согласие Ядвиги выти замуж за Ягайло было получено, но для того, что бы стать польским королём Ягайло должен был подписать Кревскую унию . Стать польским королём и быть Великим князем Литовским, было очень заманчивым предложением, и Ягайло 14 августа 1385 в замке Крево, подписал династическую унию. По Кревской унии, Ягайло обязался помочь Польша вернуть захваченные у неё земли, присоединить свои земли к короне Польской, а также крестить в католическую веру языческое население ВКЛ.

После подписания Кревской унии 18 февраля 1386 года состоялось бракосочетания, так и не разведённой Ядвиги и Ягайло. Князь Ягайло отрёкся от православной веры и принял католическую, получив новое имя Владислав. Коронация Ягайло происходила 4 марта 1386 года в Кракове, в этот день он стал новым королём Польши под именем Владислав II Ягелло.

После своей коронации Ягайло принялся исполнять свои обязательства, первым делом он издал указ о включении Литовских земель в состав Польского королевства. Затем он начал обращать языческое и православное население ВКЛ в католическую веру.

Ягайло в конце 1386 года, приехал в Вильно с большой свитой из католических священников, и начал уничтожать капища и языческих идолов, издал указы, которые давали, привели, перешедшим в католичество православным, освободил католическую церковь от налогов, и запретил жениться православным на католиках без перехода православного супруга в католичество.

Такие действия Ягайло вызвали недовольство у большинства православных и языческих князей и шляхты, в Великом княжестве Литовском снова вспыхнула междоусобная война, на это раз во главе недовольных стал Витовт, который видел в действиях Ягайло угрозу независимости ВКЛ и не хотел упускать шанс стать Великим князем Литовским.

Война между Ягайло и Витовтом за великокняжеский престол длилась около трёх лет, и могла, продолжалось больше, если бы не опасность для обоих государств со стороны Тевтонского ордена. В итоге, Витовт предложил Ягайло заключить мир. Данное мирное соглашение было заключено 4 августа 1392 году в местечке Остров, по этому мирному договору Ягайло признавал Витовта Великим князем Литовским, не зависимым пожизненным правителем Литвы. Основные положения Кревской унии были перечёркнуты, остались лишь пункты, по которым ВКЛ обязалось помогать Польскому королевству, по мере надобности, войсками и деньгами.

После мирного соглашения в Острове, Ягайло остался лишь Польским королём, которым был 48 лет и стал основателем династии Ягелонов, правившей Польским королевством до 1572 года.

В XIV веке з а раздел земли и власть воевали не только в Европе. Восточнее, где большие территории были разделены между маленькими, но достаточно сильными и могущественными княжествами, тоже велась серьезная борьба. Славяне мало стремились к объединению. Практически их всех устраивало положение, когда каждое княжество было независимым и способным самостоятельно решать свои проблемы. Однако более мелкие образования постоянно подвергались нападению со стороны возрастающего Московского княжества или Польши, Великого Литовского княжества или со стороны татар, которые периодически совершали набеги на славянские земли, разоряя и превращая их в пустыню.
В такое непростое время для славянских государств и пришел к власти великий князь литовский Витовт.

Сын литовского князя-язычника Кейстута, Витовт был при рождении крещён по христианскому обычаю и получил вначале имя Виганд, а затем (почему-то) Александр. В конце 80-х годов 14 века именно этому человеку пришлось оказаться в самом центре водоворота, охватившего несуразное, но огромное Литовское великое княжество.

Сначала умер его дядя Альгирдас (Ольгерд), и в Литве начинается борьба между его сыном Ягайлой и Кейстутом, отцом Витовта.

Нелегким был путь Витовта к великокняжеской короне. В 1376 г. Кейстут передал ему Гродненское княжество с городами Брест, Каменец, Дрогичин на Буге. Уже в то время Витовт отличился военной доблестью в боях с крестоносцами. Летописцы называют его «млодзенцам удатным». Несколько раз Витовт во главе гродненской дружины отбивал орденские нападения. Так, в 1377 г. он прогнал врага из-под Трок, а в 1380 г. защищал Дрогичин на Буге. Именно Витовту Кейстут хотел передать в правление все Трокское княжество. Но великий князь Ягайло вынашивал иные планы – захватить Трокское княжество и посадить на правление своего брата Скиргайло. Пригласив в 1382 г. Кейстута и Витовта в Вильно на мирные переговоры, он убил Кейстута. Такая судьба ждала и Витовта, которого Ягайло бросил в то же подземелье Кревского замка, где погиб его отец. Спасла Витовта его жена, дочь смоленского князя Анна, и служанка Алена, навестившие его. В подземелье служанка Алена обратилась к Витовту: «Князь, ты должен как можно быстрей убегать. Ягайло погубит тебя, как погубил Кейстута. Одень мою одежду, и иди с княгиней, а я останусь тут. Уже темно, и никто не узнает». Витовт запротестовал: « Что ты говоришь? Ты знаешь, что тогда ждет тебя?» – «Знаю, что меня ждет, но моей смерти никто не почувствует, а твоя смерть была б несчастьем для Литвы. Убегай, князь!». Витовт отказывался, и тогда мужественная девушка ответила: «Я желаю послужить родине – мне приятно будет умереть за Литву. Ты, освободившись, сделаешь для нее столько хорошего, позволь и мне участвовать в этом. Когда любишь Литву, то послушай меня». Витовт принял Аленину жертву и надел ее одежду. Княгиня вместе с переодетым Витовтом вышли из подземелья. Стража приняла его за служанку. Князь по веревке спустился с замковой стены и убежал из неволи. Он отправился в Мазовию к князю Янушу, женатому на его сестре Дануте. Позже в Черск, где был Витовт, приехала княгиня Анна. В 1383 и 1384 гг. Витовт при поддержке Ордена воевал против Ягайло. Великий князь вынужден был примириться с Витовтом и вернуть ему Гродненское княжество, хотя Трокское княжество досталось Скиргайло.

В результате всех пертурбаций Ягайло , к тому времени получивший польскую корону, решил договориться с Витовтом на условиях того, что последний пожизненно будет управлять Литвой, но после его смерти великое княжество отойдёт польскому королю. Витовт согласился.

В последующие годы (с 1392 года) Витовт значительно усилил свои позиции в Восточной Европе. Он отдал свою дочь в жёны московскому государю Василию Дмитриевичу, чем усилил союз с Русью. В 1410 году он лично командует литовской армией, сыграв важнейшую роль в разгроме тевтонских рыцарей - поражение, от которого Тевтонский Орден уже не оправился. А в 1429 году римский папа дарует Витовту титул Короля Литовского. И только смерть великого князя помешала ему получить её.

Именно под властью Витовта смогли объединиться многочисленные княжества. О могуществе Витовта слагали легенды. Даже сейчас историки считают, что этот политик и правитель сыграл существенную роль в формировании независимой славянской государственности. Раздираемая на части междоусобицами, атакуемая с востока татарскими ордами, а с запада немецкими тевтонскими рыцарями, славянская земля требовала грамотного руководителя, который смог бы справиться с бедами.

Таким и стал Витовт. Великий литовский князь призвал к союзу соседние земли в одно государство для того, чтобы при подмоге военной силы отражать все нападение врагов. Так армия Витовта оказывала отпор татарской Золотой орде. Боевые действия с татарами привели к тому, что их войска перестали грабить и забирать в рабство славян.

Решив одну проблему, оставалась и другая – это тевтонские рыцари. Тевтонский орден под прикрытием крестовых походов стремился покорить земли Великого княжества литовского и ближайших земель. Большим достижением Витовта стала победа и полный разгром немецких войск под Грюнвальдом. Но князь, собрав войско и заручившись поддержкой Польши и других княжеств, разгромил рыцарей, надолго закрыв им путь в славянские земли.

Витовт очень многое сделал и для своих земель. Во время его правления Великое княжество Литовское стало достаточно могущественной и богатой страной. Витовт смог завоевать земли за пределами княжества, расширив свои владения. Много внимания князь уделял и воинской подготовке молодых людей, а также образованию. Кроме того, в Великом княжестве Литовском были написаны и особые сборники законов, по которым должны были жить все люди княжества.

«И был князь великий Витовт сильный господар и славен по всим землям, и много царей и князей служили у двору его» ─ так сказано про него в летописи. Великое княжество Литовское и Русское в правление Витовта достигло своего могущества и раскинулось от Балтийского до Черного моря, от Бреста до реки Угра – настоящая империя. Это итог жизни и политической деятельности Витовта. Казалось, он не знал покоя и всего себя посвятил заботам о государстве.

Посол Тевтонского ордена Конрад Кибург, приехавший в 1398 г. в Вильно, писал о Витовте следующее: «Великий князь много работает, сам занимается управлением края и желает знать обо всем; бывая на частых аудиенциях, мы сами видели его удивительную деятельность: разговаривая с нами о делах, он в то же время слушал чтение разных докладов и давал решения. Народ имеет свободный к нему доступ, но всякий, желающий к нему приблизиться, допрашивается предварительно особо для того назначенным дворянином, и после того просьба, имеющая быть поданною к монарху, или кратко излагается на бумаге, или проситель сам идет с помянутым дворянином и устно передает ее великому князю. Каждый день мы видели очень много людей, приходящих с просьбами или приезжающих из отдаленных местностей с какими-то поручениями. Трудно понять, как достает ему времени на столько занятий; каждый день великий князь слушает литургию, после которой до обеда, работает в своем кабинете, обедает скоро и после того некоторое время, тоже недолго, остается в своем семействе или забавляется выходками своих придворных шутов, потом верхом на лошади он едет осматривать постройку дома или корабля или что-нибудь, привлекающее его внимание. Грозен он только в военное время, но вообще полон доброты и справедливости, умеет карать и миловать. Мало спит, мало смеется, более холоден и рассудителен, нежели пылок; хорошее или дурное известие получает он, лицо его остается бесстрастным».

Мудрое правление Витовта вспоминали и в следующие века как золотые времена Великого княжества Литовского. Поэт XVI столетия Николай Гусовский вдохновенно прославлял Витовта:

Факельщик войн с слабым,

а с сильным Ангел-миротворец
Ставил обнаженный меч свой,

как столб пограничный,
Перед нашествием врагов с юга и востока.

П о материалам сайтов http://great-rulers.ru и http://www.belarus.by/ru/belarus/history

Сложному политическому зданию литовской Руси грозил в момент кончины Ольгерда тяжкий кризис. Пошатнулось то равновесие, какое создано было союзом его с Кейстутом, своеобразным их двоевластием, перед которым отступали проявления сил центробежных. Властное старейшинство Ольгерда и так слабело в реальных условиях политического быта относительно окраин литовско-русского мира. Переход же этого старейшинства в руки Ягайла грозил распадом великому княжеству Литовскому, торжеством удельного дробления не только путем ослабления связи центра с аннексами- окраинами, но и путем распада самого ядра Литовско-Русского государства. Зависимость восточных - заднепровских и южных - украинных областей от политики особенно этих последних и так невелика. Но в данный момент (1377 г.) остро стал вопрос о целости Литовского великого княжества в собственном смысле термина.

Это ядро своих владений - Виленскую волость, Витебск, Минск, Новгородок - Ольгерд предназначил детям от второй жены - Ягайле и младшим его братьям (Вигонд, Киргайло, Скиргайло, Лугвень, Минкайло, Свидригайло и четыре дочери). Ягайле, как виленскому князю, досталось и старейшинство в князьях Гедиминова рода. Но старшие братья, сыновья первой семьи Ольгерда, не мирятся с этим. Видим в том же 1377 г. бегство Андрея полоцкого в Псков, затем в Москву и его участие в московском походе в 1379 г. на Северщину, во время которого на московскую сторону перешел и другой старший Ольгердович, Дмитрий брянский. Приходится центральной литовской силе усмирять и Дмитрия-Корибута новгород-северского. Видим на юге Любарта волынского и подольских Кориатовичей вовсе независимыми от Баденского центра.

А в самом центре этом разыгрывается кровавая драма. Ольгерда пережил Кейстут, владевший Жмудью, Троками, Городенской и Дорогичинской землей и Подляшьем. Кейстут признал Ягайла и, повидимому, предполагал сохранить с ним те отношения, какие установились между ним и Ольгерд ом. Но Ягайло полон недоверия к дяде, недоверия, разжигаемого происками и наговорами Прусского ордена. В двух договорах Ягайла с рыцарями видим, что из условии мира выключены владения Кейстута: Ягайло отступается от защиты Жмуди, рассчитывая получить немецкую помощь против Андрея полоцкого, за которого - ив отсутствие его стали полочане, не поддавшиеся Ягайле, а также против мнимых замыслов Кейстута. Борьба Дмитрия Донского с Мамаем облегчила положение Ягайла: Андрей остался без московской помощи. Зато рыцарская интрига создала-таки разрыв его с Кейстутом. Предупрежденный самим Орденом о договорах Ягайла с немцами, видя союз их с великим князем во время своей борьбы с ними, Кейстут 1 ноября 1381 г. захватил Вильно и старейпшнство, предоставив Ягайле Витебск и Крево. Необходимость спешить на Северщину против Дмитрия-Корибута сгубила Кейстута. В его отсутствие русские и немцы, мещане виленские, передали город Ягайлу, а Витовт Кейстутович, отбитый Ягайлом от Вильно, заперся в Троках. Сюда шел Ягайло, сюда шли крестоносцы. Вернувшийся из похода Кейстут застал дела свои в отчаянном положении. Пришлось итти на соглашение, и Ягайло, заманив старика в Вильно для окончательного скрепления договора, велел захватить его и посадить в подземелье в Кревском замке, а Витовта держал в башне замка Виленского. Через несколько дней Кейстута задушили Ягайловы слуги. Троки Ягайло отдал брату Скиргайле. Жмудь признала его. За Подляшье, захваченное мазовецкими князьями, Ягайло начинает войну. Словом, он идет дорогой объединителя великого княжества Литовского, опираясь на родных братьев, пробуя свести княжое многовластие к владению одной ближайшей семьи своей.

Но Витовт бежал в Пруссию. Орден был рад предлогу внести раздоры в литовскую среду. Усилившийся Ягайло не спешил исполнять прежнее обещание - отступиться от жмудских волостей в пользу Ордена. И вырвать из рук Ордена опасного врага-соперника стало делом необходимым. Между Витовтом и Ягайлом состоялось тайное соглашение, и Витовт сжег три замка немецких на прощанье перед побегом из орденских владений в Литву. Ягайло дал ему Городенскую землю и Подляшье. Этим разлад не был исчерпан: Витовт требовал всей отчины, а в Троках сидел Скиргайло. Рыцарская помощь снова обратилась в опасную враждебную силу. Все отношения, на которых держалось здание ЛитовскоРусского государства, казались слишком расшатанными перед этой основной для Литвы опасностью, а на юге и востоке ускользали из рук приобретения Ольгерда. Литва нуждалась в новой опоре, и Ягайло нашел ее в неожиданном плане руководителей краковской политики соединить Литву и Польшу в один государственный организм.

Укажу лишь мимоходом события, приведшие к этому плану. По смерти Казимира Великого обстоятельства так сложились, что, казалось, малопольскому краковскому центру политической жизни польской грозит опасность потерять свое значение.

В силу договора от 4 апреля 1350 г. по безнаследном Казимире польский королевский престол должен был перейти к Людовику венгерскому. Но сама по себе эта номинация создавала скорее обоснованное и сильное притязание на Польскую корону, чем бесспорное право. Великопольские паны уже противопоставили Людовику своего кандидата - представителя старой Пястовской династии, Земовита мазовецкого. Правда, для малополян он был неприемлем, так как его правление могло грозить их влиянию. Но и переход власти к Людовику грозил подчинением польской политики венгерским интересам и должен был привести к разрешению в пользу Венгрии вопросов, спорных между ней и Польшей. В 1370 г. Людовик стал королем польским, успокоив сомнения панов торжественными обязательствами, которые привели к Кошицкому привилею - этой первой хартии польской политической свободы.

12-летнее (1370-1382 гг.) царствование Людовика венгерского в Польше отразилось весьма определенно на положении южной Руси: никогда еще не достигало венгерское влияние такой силы на восток от Карпат. Осуществление получили те «права» на Галицию, которые венгерское правительство признавало за собою еще в XIII в. Согласно польско-венгерскому договору 1350 г. Казимир польский владел Галицией лишь пожизненно, с тем что по его смерти либо она перейдет к венграм вместе с короной Польской, либо, если у Казимира будет сын, Людовик и его преемники имеют право ее выкупить за 100 000 флоринов. Осуществилась первая альтернатива. Людовик венгерский стал королем польским, но Галицией он распоряжается не как польский, а как венгерский король. Впрочем, чтобы не слишком раздражать поляков, он осуществляет свою власть над нею через Пяста, из силезских князей, назначив «ad gubemandum et conservandum regnum Russiae» Владислава, князя опольского. Галиция получила не губернатора, а князя. Она дана Владиславу в управление регреtuе ,и сам он себя титулует «dei gratia, dux Opoliensis, Velimensis, terraeque Russiae dominus et neres» . Он правит «pleno jure ducali» , выдавая свои грамоты, самостоятельно творя право, подтверждая грамоты Казимира. Старосты местные зовут его «dominus noster» , он - «Русской земли господарь и дедич вечный землям тым самодержец» . В последнем слове - преувеличение: Владислав - венгерский вассал; на его монетах с одной стороны его имя и герб Львова, с другой «Lodovici regis Ungariae» . Однако это «вечное» владение продолжалось недолго: всего 6 лет. В 1378 г. Людовик выменял у него Галицию на Добжинскую землю, и Владислав особой грамотой освободил от присяги население Галиции, уступая ее «universaliter et particulariter serenissimo principi domino Ludovico Ungariae, Poloniae, Dalmatiae etc. regi» . В Галичине водворяется венгерское управление с наместником (capitaneus generalis Russiae) во главе. Чекан в это время: «moneta Russiae, Ludovicus rex Ungariae». Напомню, что к тому же времени относится «juramentum fidelitatis» Людовику Любарта волынского, который короля называет «unser Herr der Konig». Об отношениях к Людовику подольских Кориатовичей знаем мало, но несомненна связь Федора Кориатовича с Венгрией. От Витовта его города защищают, хоть и слабо, венгерские и волошские гарнизоны, и бежит он перед Витовтовой силой в Венгрию.

Это расширение венгерского влияния в южной Руси не встречало, повидимому, протестов во время жизни Людовика.

На Кошицком съезде 1374 г. паны польские дали обещание по смерти Людовика признать королевою ту из его дочерей, какую укажут королевы - его мать Елизавета или вдова, тоже Елизавета. Но перед кончиной в 1382 г. он сам назначил старшую дочь Марию, потребовав присяги ей и ее жениху, Сигизмунду. Поляки присягнули, но по смерти Людовика потребовали, чтобы королевой была та дочь его, которая обязуется постоянно пребывать в Польше. Королева-регентша освободила их от присяги Марии и назначила Ядвигу. При этом поляки выставили требование, «quod eadem domina regina terram Russiae regno Poloniae reuniat» . Положение крайне осложнилось настояниями Сигизмунда, ставшего вскоре королем Венгрии, а затем и императором, чтобы Польская корона была признана за ним как мужем Марии, и волнениями в Великой Польше, выдвигавшей своего Земовита.

Таково было положение руководителей краковской политики, когда они, добившись приезда и коронации Ядвиги, выдвинули вопрос о браке ее с Ягайлом. Литовская сила должна была дать опору против великопольского движения и против Венгрии, особенно в южнорусском вопросе. Соединение Литвы с Польшей, снимая существовавшие между ними антагонизмы, должно было создать новое политическое могущество, достаточное для борьбы с немецко-венгерской силой.

После переговоров, завязка которых не оставила следа в наших источниках, брат великого князя литовского Скиргайло в начале 1385 г. появляется с посольством о сватовстве. Королеву-мать склонили дать согласие, духовную власть - дать разрешение на брак королевы, уже обвенчанной с Вильгельмом австрийским.

Следует договор в Креве между Ягайлом и краковскими послами Ягайло обязался принять католицизм и крестить в католическую веру всех еще не крещенных братьев своих, родственников, панов и бояр, всех литвинов больших и меньших и «terras suas Litwaniae et Russiae coronae regni Poloniae perpetuo applicare» . 16 августа 1385 г. Кревский договор был подписан Ягайлом и его братьями, Скиргайлом, Корибутом, Витовтом и Лугвенем, от имени всех литовских князей. Впрочем, от этих последних потом потребовали и получили в течение ряда лет, с 1386 по 1393 г., особые грамоты с обязательством «fidelitatem observare, adherere пес deserere» или «cum omnibus terris...ac gente nobis subdita, subjeeta et subjicienda ad ipsum regnum Poloniae pertinere» . Грамоты писались на имя короля Владислава, королевы Ядвиги и короны Польской.

По точному смыслу Кревского договора и этих грамот, речь идет о полном соединении литовских и русских земель с Польшей под властью короля польского, господаря литовского и русского Ягайла-Владислава и королевы Ядвиги и их потомства.

Однако оценить государственно-правовой смысл совершившегося факта очень нелегко. Начать с того, что вопрос о том, считать ли Ягайла королем польским или только мужем и соправителем королевы, спорен в исторической литературе. Правда, он был коронован, но первые его грамоты дают странный титул: «dominus et tutor regni Poloniae» . Правда, позднее он всегда титулует себя «rex Poloniae, princeps supremus Litwaniae et heres Russiae» , но многие его грамоты подтверждаются Ядвигой, (хотя бывает и обратно). Наконец, имеются известия, что по смерти Ядвиги (1399 г.) возник вопрос о праве Ягайла на Польскую корону, потребовалось новое его признание.

С другой стороны, как отразилась Кревская уния на государственно-правовом положении великого княжества Литовского? Тексты говорят в пользу чего-то большего, чем простая личная уния. Упомянутые грамоты литовских князей ставят их с их княжениями порознь в непосредственную связь не только с Ягайлом, соединившим в лице своем короля польского и великого князя литовского, но и с королевой Ядвигой и их потомством и с «короной Польской». Наконец, Ягайло наместниками своими в Вильно посылает поляков: коронного вице-канцлера Николая Москожовского, потом Якова Олесницкого, а во главе управления великого княжества Литовского поставил брата Скиргайла «vice sua» . По замыслу, целью Кревской унии было образование нового единого государства, инкорпорация литовских земель Польской короне.

Но под формальным зданием этой унии слабы оказались реальные основы. Это резко проявилось при первом же выступлении Витовта против Ягайла.

На первых порах Ягайло сохраняет всю власть в своей руке, и Витовт лишь постепенно выбивается из положения орудия Ягайловой политики. А политика эта направлена на южную Русь, которую мы оставили в момент смерти Людовика под венгерской властью. В 1386 г. умер Любарт волынский. Федор Любартович вступил в обладание своей отчиной. Но Ягайло изъял из-под его власти сильнейшего из подчиненных ему князей - князя острожского, дав ему от себя грамоту на его волости, подчинив его прямо себе и... короне Польской. В следующем, 1387, году Федор теряет Луцкую волость: она отдана Витовту, притом не впрок, а «до своей воли», как утверждал с обидой Витовт, не титуловавшийся князем луцким. До 1393 г. Федор Любартович остается при Владимире Волынском, а затем видим его беглецом в Венгрии, пока он не смирился, чтобы удовлетвориться мелким наделом, без политического значения, в Галичине.

В то же время, в 1387 г., разрешается и галицкий вопрос в пользу Польши походом Ядвиги с войском. Галичина приняла ее без сопротивления, венгерские воеводы отступили без боя: тяжелые внутренние смуты парализовали венгерскую силу. Ядвига, титулуя себя «heres Russiae» , подтверждает права и привилегии местной шляхты, мещан и духовенства, торжественно обещая никогда не отделять волостей галицких от Польской короны и не давать их во владение каким-либо князьям. Такое же обещание потом дал и Ягайло. Витовт с несколькими литовскими князьями пришел на помощь Ядвиге в деле оккупации Галиции. Это событие можно назвать моментом окончательного присоединения Галиции к Польше. Наконец, и воевода волошский, венгерский вассал, перешел под верховную власть короля польского.

Так шли дела на юге, а север Ягайло держал братьями.и наместниками, пока не поднялся на него Витовт. Недовольный своим служилым положением, этот энергичный и честолюбивый князь поднимает новую борьбу, заключив опять союз с немцами в 1390 г. Усобица закончилась договором в Острове, по которому Витовт стал «литовским князем» (1392 г.).

Витовт по этому соглашению получил назад свою отчину Трокское княжество и другие волости Кейстута, сохранив и Луцкую волость на юге. Кроме того, на него, как выражается Длугош, возложена «вся управа земель литовских и русских». Но ни в Островском договоре, ни в других документах до 1411 г. - по крайней мере в сношениях с Ягайлом и польским правительством Витовт не титулуется «великим князем» («supremus dux») Витовт - просто «dux» . Он, невидимому, только заменил Скиргайла. Это было первым шагом к восстановлению государственной самобытности великого княжества Литовского, но еще не само его осуществление. С 1395-1396 гг. в грамотах Витовта начинает встречаться титул великого князя. Его политика становится все шире и самостоятельнее - до стремления к образованию независимого Литовского королевства.

Но первые его шаги служат политике Ягайла или совместной их политике. Витовт на первых порах не автономно правит на Литве, а под великим князем Ягайлом. И наиболее существенные действия 90-х годов - устранение крупнейших самостоятельных уделов носят печать этой совместной с Ягайлом и подчиненной деятельности Витовта. Вместе с трокской отчиной и Полоцк из рук Скиргайла переходит к Витовту, теряя свою обособленность. Витебск был в пожизненном владении Ягайловой матери. По ее смерти Ягайло не дал его младшему брату, Свидригайлу, а посадил там своих, не Витовтовых, наместников, и когда обиженный Свидригайло засел было в Витебске, то Витовт идет на него по поручению Ягайла, чтобы отослать его в оковах в Польшу.

То же уничтожение крупных уделов идет и на юге. Теряет владения восстававший еще на Кейстута Дмитрий-Корибут новгород-северский. Сам он находился в плену, пока Олег рязанский не взял его на поруки, потом видим его служилым князем в войске Витовта.

Далее соглашение со Скиргайлом, потерявшим и Троки и Полоцк, требовало передачи ему Киева и Кременца на Волыни. Последний Витовт уступил ему из своей Луцкой волости, а Киев надо было еще добыть. Это дело соединилось с упоминавшимся уже походом Витовта на Подолию, которую он отнял у Федора Кориатовича, бежавшего к венграм, где он получил должность береженого наджупана и город в державу. Подольские города Витовт занял своими старостами. Потом он «вывел» из Киева Владимира Ольгердовича, дав ему взамен ничтожный Копыль. Обиженный Ольгердович бежал было в Москву, но, подобно Корибуту, вернулся, и в 1398-г. видим его при Витовте во время заключения договора с немцами. Киев достался Скиргайлу, который, по поручению Витовта, занимает Черкасы и Звенигород.

Волынь же и Подолию Витовт сам получает от Ягайла как особый лен, но не целиком. В 1395 г. Ягайло дает грамоту воеводе краковскому, Спитку з Мельштина, на владение западной половиной Подолии «pleno jure ducali» , а про остальную Подолию грамота говорит, что король ее удерживает для себя и своих преемников... И это не противоречит тому, что по городам этой Подолии сидят Витовтовы старосты. Данные эти свидетельствуют только, что Витовт не на себя завоевывал Подолию, а на Ягайла, сам будучи лишь облечен полномочиями его великокняжеской власти. О непосредственной власти Ягайла на Подолии свидетельствуют и дальнейшие события. Спитко погиб в битве на Ворскле в 1399 г., и Подолию Ягайло отдает Свидригайлу, притом с обязательством давать замки подольские в держание только полякам. А после нового разрыва с братом, одолев сопротивление жителей, Ягайло лично занимает Подолию и назначает туда своих королевских старост. Только после 1411 г. Ягайло уступает Подолию в пожизненное владение Витовту.

Опять-таки не легко подвести и эти факты под наши политические и государственно-правовые понятия. Официальная фразеология того времени не различает в Ягайле двух элементов его политической роли: носителя польской королевской власти и великого князя литовского. Не различает их и тогдашняя практика, поэтому более чем мудрено отчетливо различить моменты подчинения того или иного князя той или иной области Литве или Польше, тем более что Ягайло стоит на точке зрения Кревской унии, т. е. на точке зрения единой государственной власти польско-литовской. Но можно указать притом черты, свидетельствующие о зависимости южной Руси, точнее Волыни и Подолии, именно от польской государственности. Разумею, например, подтверждение Ядвигой в 1390 г. Острожского княжества за князем Федором острожским с обязательством служить «нам, нашим преемникам и короне Польской». Разумею передачу Подолии Спитку Мельштинскому, затем назначение туда именно коронных старост.

Указанные черты свидетельствуют о стремлении Ягайла провести в жизнь реальную унию, как мы бы сказали, слить государственность литовскую с польской в одно органическое целое, подчиняя части литовско-русских земель непосредственно Ягайле, носителю этой власти, слиянной и нераздельной.

Такова формальная тенденция Ягайловой политики, тенденция по существу польская. Но под ней не было, как сказано, прочного социального фундамента. Соглашение, на котором была построена Кревская уния, было делом князей, делом династическим, притом только литовских князей, членов державного, правящего княжого рода. Они давали обязательство верности Ягайле, Ядвиге и короне Польской за себя с землями своими и подвластным им населением. Этого было достаточно при господстве удельновотчинных воззрений на княжое владение. Этого было достаточно на Руси. Но надо отметить одну особенность. Ягайло титулует себя «rex Poloniae, supremus dux Litwaniae, heres Russiae».Boтчичем он себя называет по отношению к Руси, как и Ядвига в Галичине. Этот титул скорее всего надо понимать как относящийся к южнорусским областям. Для собственно Литвы, для великого княжества Литовского он - великий князь. И именно отсюда, из великого княжества Литовского в собственном смысле слова, вышла реакция против реального подчинения польской государственности, на которую и оперся Витовт в своем стремлении к независимости.

Первое, и по существу особенно важное исторически, проявление этой реакции не совсем ясно отразилось в источниках. Именно только в современной немецкой хронике находим рассказ о поводе для взрыва. Хроника Посильгэ (Johann von Posilge, ум. в 1405 г., орденский официал) рассказывает, что Ядвига написала Витовту письмо с просьбой милому брату, который должен помнить, как светлый князь, ее господин, король польский назначил ей в вено земли на Руси и Литве и дал их ей, когда она приняла его себе в супруги, и просила она Витовта, чтобы он поступал по-братски с ней и по верности, чтобы он ей доставил определенный чинш с названных земель, который ей давался (бы) ежегодно . Грамота Ядвиге на вено сохранилась от 1386 г.; в ней читаем о даче ей Ягайлом «occasione dotalicii. dicti vulgariter wyano, terras Cujaviae et Russiae cum earundem omnibus castris, fortaliciis, civitatibus, municipibus, districtibus, villis...» . Так как тут Russia стоит рядом с польской волостью Куявией, то, естественно, разумеют под ней Галицию. Но, повидимому, была сделана попытка более широкого толкования. Как бы то ни было, письмо Ядвиги вызвало целую бурю. Витовт снова сближается с немцами, заключая с ними тайное соглашение в 1398 г. На съезде на острове Салине притом «провозгласили русские и литвины Витовта королем на Литве и на Руси». Это известие хрониста совпадает с известием о дошедших до прусского магистра сведениях, что замышляется коронация Витовта в литовские и русские короли. Собрание в Салине, по тому же рассказу, заявило, что «они всегда были свободны, как и их предки, и никогда не платили никакой дани Польше, они и не будут ее платить, а останутся при прежней своей свободе, по старине» .

Это - речь литовской знати. Договор с немцами скреплен следующими лицами: князьями Владимиром Ольгердовичем, в это время уже выведенным из Киева и владевшим лишь Копылем, братом Витовта, Сигизмундом Кейстутовичем, Юрием Васильевичем пинским, внуком Наримунта Гедиминовича, Михаилом Явнутовичем заславским, Александром Патрикеевичем (внук Наримунта) стародубским, Иваном Ольгимунтовичем голыпанским, литвином не Гедиминова рода, Иваном друцким, из русских князей земли Витебской, Ямунтом клецким, литвином не Гедиминова рода. И рядом с ними стоят бояре (bojaren) - наместники разных городов великого княжества, маршалок двора Витовтова и его маршал конюший среди них. Все имена их литовские: Минигайло, Монивид, Чупурно, Гаштольд, всего 20 подписей. Витовт в Салинском договоре 1398 г. выступает окруженный небольшой группой подручных князей и правительственной знатью великого княжества Литовского. Имена князей и их владения также не выводят нас за пределы великого княжества, кроме стародубского князя да друцкого, что само по себе не дает еще повода говорить об участии в акте Витовта земель-аннексов .

Конец XIV в. накануне катастрофы 1399 г., года, принесшего общее изменение политического положения, - кульминационный пункт политики Витовта. Выяснив себе его отношения к Ягайле за это время, остановимся на его русских, восточных отношениях. В 90-х годах XIV в. Витовт развивает широкую восточную, русскую политику, черты которой весьма характерны. Ряд ее особенностей позволяет назвать Витовта продолжателем той Ольгердовой политики, цели которой однажды выразились в заявлении, что вся Русь должна принадлежать великим князьям литовским.

Широта русских планов Витовта воплотилась прежде всего в том положении, какое он сумел занять на русском востоке в 90-х годах XIV в., а также в его татарской политике.

Время было тяжелое для Москвы. За Куликовской битвой последовал погром Тохтамыша. Донскому пришлось смириться, принять «лютого посла», собрать «дань великую по всему государству Московскому», выдать хану в заложники сына Василия. Только в 1386 г. удалось княжичу бежать из Орды через Молдавию и литовские земли. Тут он виделся с Витовтом. К этому времени предание, сохраненное Никоновской летописью, относит его обещание жениться на Софье Витовтовне, - причем тут дело так представлено, что этим Витовт обусловил свое согласие отпустить московского княжича к отцу . Но исполнение этого уговора, как только Василий Дмитриевич стал великим князем московским, и то политическое значение, какое приобрел этот брак в течение первого десятилетия его княжения, показывают, что дело шло о союзе. Острие этого союза могло быть направлено только против татар. Беглец из Орды, Василий Дмитриевич, видя татарскую силу отброшенной с южной Руси Литвою, легко мог притти к мысли искать тут опоры против врага, которого не сломило куликовское поражение. К 1390 г., когда Витовт новым союзом с немцами вынудил у Ягайла признание себя правителем Литвы, в столицу орденских владений прибыло московское посольство о сватовстве. Врак был заключен и связал на ряд лет зятя политикой тестя. Если были у Василия Дмитриевича расчеты напомощь против татар, то они не оправдались. Пока силен был Тохтамыш, его сила давила московскую политику, когда пал Тохтамыш по разгроме Золотой орды Тамерланом в 1395 г., положение уже сильно изменилось и явно выступили опасные для Москвы замыслы Витовта.

В эти-то годы слагается, с другой стороны, своеобразное политическое положение на русском севере: Витовт, князь литовский, правитель Литвы под рукою великого князя литовского, Ягайла, каким он был в это время, развивает энергичную деятельность порасширению своего влияния и прямого владычества в северной Руси, не только не встречая противодействия Москвы, но поддерживая на съездах с московским и тверским князьями, Василием Дмитриевичем и Михаилом Александровичем, свое влияние на них как сильнейшего. Ближайшая цель Витовта - подчинение Смоленска и Новгорода. В 1395 г. Витовт, воспользовавшись смутами смоленских Святославичей, явился под Смоленском с войском, «творяся на Темир-Аксака», и, призвав к себе споривших князей как бы на третейский суд, поймал их и послал в землю Литовскую, а в Смоленске посадил своих наместников . Уцелевший смоленский Святославич Юрий, который во время этих событий был в Рязани, поднял на Литву Олега рязанского. Но Москва поддержала Витовта. В том же 1395 г. Василий Дмитриевич с митрополитом Киприяном приехали к нему в Смоленск, и посол московский «отведе» Олега от осажденного им Любутска. Витовт перешел в наступление, пошел к Рязани, попленил землю и «люди изсек», а затем видим опять его свидание с московским зятем на Коломне, где князь великий воздает ему «честь многу» .

Этим смоленское дело не кончилось. В Смоленске после поражения Витовта татарами на Ворскле поднялась смута: «инии Витовта хотяху, а инии вотчича, князя Юрия Святославича», и Юрий с помощью Олега рязанского занял Смоленск и удержался в нем, заключив с Витовтом перемирие. Когда же в 1404 г. Витовт опять начал с ним войну, Юрий пошел в Москву искать помощи, но великий князь «не прия его, не хотя изменити Витовту». Смоленск без него сдался. Витовт водворил там наместников, а «по князя Юрия посла на взыскание», и тот, боясь выдачи, бежал из Москвы в Новгород .

Сходно взаимное отношение за эти годы Литвы и Москвы в делах новгородских. Еще в 1389 г. удалось Ягайлу установить известное влияние в Новгороде. Новгородцы «прияша в честь» присланного к ним Семена Ольгердовича. Как это понималось в Вильно и Кракове, видно из следующей грамоты этого князя: «Володислав... король польский... поставил нас опекальником мужем и людем Великого Новгорода, и мы тому королю и Ядвизе, королици королевства Польского и с тыми людми Великого Новагорода, какоже долго держим у нашем опеканью, слюбили есмы и еще сим листом слюбуем, иж хочем при них, при коруне королевства Польского пристати» . Написанная по шаблону иных княжих обетных грамот, эта грамота обличает своеобразие сложившихся отношений словами «какоже долго держим у нашем опеканью» и не дает основания говорить о каком-либо присоединении Новгорода к великому княжеству Литовскому или короне Польской: договор обусловленный и временный. Этим, вероятно, объясняется та странность, что латинский ее противень совсем не называет Новгорода и поминает лишь о верности Семена Ольгердовича со всеми его землями, владениями и людьми.

В 1392 г. Семен уехал в Литву, и в Новгороде не слыхать о литовской власти. Это время вполне самостоятельной политики новгородцев, стремящихся удержать равновесие своего положения между Литвою и Москвою. А грозные силы надвигались с обеих сторон. Москва поддерживала свое столичное значение для Новгорода, решительно отстаивая права митрополита на церковный суд, от которого новгородцы пытались отделаться, и пробовала провести в жизнь реальное значение великокняжеской власти своего государя, требуя «черного бора» с волостей новгородских; двинские же владения Новгорода Василий Дмитриевич пытается отнять, и только кровавой борьбой отбились от него новгородцы в 1397 г., продолжая борьбу и позднее. С другой стороны, Витовт настойчиво лелеял мысль подчинения Новгорода своей великокняжеской власти и между прочим пробует парализовать тактику новгородцев искать в Москве опоры против Литвы и обратно, совместным выступлением с зятем в делах новгородских. С упомянутого Коломенского своего съезда в 1395 г. оба великих князя «прислаша свои послы с одиного к Новугороду и повелеша им разверечи мир с немцы». Это покушение на самостоятельность своей политики новгородцы отвергли характерным ответом: «нам, господине князь великий Василий Дмитриевич, с тобою свой мир, а с великим князем Витовтом ин, а с немци иный» . Результатом был разрыв мира с обоими великими князьями. С Василием Дмитриевичем началась упомянутая борьба за Двинскую землю, а Витовт вносит в Салинский свой договор с немцами 1398 г. такое условие: он, Витовт, должен отказаться от всяких притязаний на Псковскую землю и помогать по возможности Ордену в подчинении ее, за то Орден поможет ему в покорении Великого Новгорода, а затем посылает новгородцам «взъметную грамоту»: «обещались вы мне, чтобы вам за меня няться, а мне бы вам князем великим быти, а мне бы вас боронити, а вы за меня не нялися» . Общий склад этих событий и отношений навел бы на предположение о тайном соглашении между двумя великими князьями по вопросу о разделе новгородских владений. Но в источниках наших нет подтверждения такому предположению.

Политический кругозор Витовта объемлет все русские земли и отношения. Отношения, установившиеся у него с Москвою и немцами, прочная опора в литовском центре, казалось, развязывают ему руки. В то же время на юге, на Волыни и в Киеве, сидят его наместники, как и на части Подолии. Сознание силы звучит в резком протесте против покушении польской политики, которой выразительницей была больше Ядвига, чем Ягайло. Этот протест мог бы осложнить его польские отношения. Но знаменитый 1399 год дринес два события, которые резко изменили все положение: битву у реки Ворсклы и смерть королевы Ядвиги.

Объявление розмирья новгородцам не имело следствием начала военных действий. Внимание Витовта отвлечено в другую сторону, к делам более крупным, к плану, в который, будь он осуществлен, и новгородский вопрос вошел бы как производная частность. Эти планы связаны с низложением в Орде Тохтамыша, потерявшего власть в неудачной попытке сбросить верховную власть Тамерлана. Хан бежал в Рязань, оттуда к Витовту и поселился, невидимому, в Киеве и под Киевом со своим двором. Надо заметить, что Витовт вообще продолжает тактику древнерусских земель увеличивать свои силы в борьбе с восточными врагами, привлекая на службу отряды из их же среды. Выходцев из Орды он селил в разных местах - на юге около Черкас и Канева и по реке Роси, где некогда жили черные клобуки, на Волыни около Острога. Уходили жертвы внутренних смут в Орде, и кипчаки не раз требовали их выдачи и мстили набегами на южную Русь, особенно если выходцы были лица более значительные. Такое орудие внутренних смут в Орде, как Тохтамыш, в руках Витовта не могло не беспокоить нового хана. Набеги ордынцев побудили Витовта сосредоточить внимание на юге. Летом 1398 г. он совершил поход в степи и вывел несколько тысяч татар, расселив их частью на юге, частью на Литве, в Виленском округе. В интересной работе Ляскоронского «Русские походы в степи в удельно-вечевое время и поход князя Витовта на татар в 1399 г.» (1907 г.) устанавливается тождество путей, какими совершал свои походы Витовт, с теми, какие известны по половецким походам князей киевских. И действительно, можно сказать с Ляскоронским: «Витовтовы походы - это органическое наследие предыдущей жизни русской земли». Оживилась политическая жизнь на юге, ожила и борьба со степью.

Наши летописи связывают с столкновением между Витовтом и Ордою из-за Тохтамыша следующее соглашение великого князя литовского с низложенным ханом: «аз тя посажу в Орде на царстве, а ты мене посади на Москве, на великом княжении, на всей Русской земли» . И отношение обеих сторон к начавшейся борьбе говорит в пользу того, что целью Витовта было возвращение Тохтамышу власти над Золотой ордою, с тем чтобы обеспечить себе его помощь в русской политике.

Витовт, избрав Киев операционным центром, сосредоточивает тут значительные силы для нанесения врагу решительного удара. Во главе татар стоял возродивший силы Орды мурза Едигей, приведший все силы свои. Встреча за рекой Ворсклой кончилась полным поражением Витовта, обойденного татарскою силой. Погибло 20 князей и много войска, погиб Спитко Мельштинский, владелец Подолии, 10 знатнейших рыцарей прусского вспомогательного отряда; Витовт ушел с небольшой дружиной; Киев уплатил откуп, но земля была сильно разорена до самого Луцка.

Это поражение сильно подорвало силы и положение Витовта. И это совпало с моментом перемены в положении Ягайла: 12 августа разыгралась драма на Ворскле, а еще 22 июня скончалась королева Ядвига. Ее кончина привела к пересмотру всего политического положения. Польские известия, правда, не совсем ясные и записанные для нас только у Длугоша, указывают на то, что новое соглашение Ягайлы с польскими панами состоялось после его отъезда из Кракова на Русь и заявления, что он возвращается в Литву. И к тому же моменту, к 1399 г., относится признание за Витовтом великокняжеской власти на Литве: ему «eodem anno per Vladislaum Poloniae regem magnus ducatus Litwaniae donatus et ad vitae tempora precario concessus» , по словам того же Длугоша. Этот акт обычно освещается в исторической литературе как последствие катастрофы на Ворскле, как политическое поражение Витовта. Это не совсем так: дело получает иной смысл, если принять поправку, что до того Витовт не был великим князем литовским. Но о той независимости, какую провозглашали на острове Салине, не было уже и речи. Это соглашение было укреплено в 1401 г. на съезде в Вильне. Его участники - князья и боярство литовское, тот же социально-политический слой, какой мы видели в Салине, только в значительно большем числе и с добавлением, что не только поименованные в акте, но и те, «quorum quamvis nomina singulatim hie non sunt expressa, tamen consensus adsubscriptaadest» . Co своей стороны, и польские паны и шляхта выдали такую же подтвердительную запись на радомском сейме того же года. Это событие Любавский считает моментом нарождения нового учреждения литовско-русского сейма, справедливо подчеркивая, что это сейм великого княжества Литовского в собственном смысле термина . Следует, однако, отметить, что едва ли современникам дело так представлялось, едва ли тут что «учреждалось» как нечто совершенно новое, особенно в смысле «компетенции», «права участвовать в решении вопросов, вытекающих из унии и, в частности, выбора государя». То, что можно назвать чертой такого политического права, следует рассматривать как наследие понятий очень давних права населения признавать князя и ряд заключать с князем, что и сказалось, думаю, в том, что бояре, участники Виленского съезда, называют себя «tota universitas» . Игнорируя местные политические силы общества, авторы старой Кревской унии оставили ее без должной гарантии. Виленская уния 1401 г. исправляет эту ошибку под влиянием салинского урока.

Витовт дал обязательство, принимая новое положение свое как соучастника власти Ягайла в Литве: «nos in partem suae solicitudinis assumpsit, supremumque principatum terrarum suarum Litwaniae et ceterorum dominiorum suorum ducatus de manu sua nobis dedit et contulit ad tempora vitae nostrae» .

Тут многозначительно отличие «supremi principati Litwaniae» от «ducato ceteroram dominiorum» . Далее, по его, Витовта, смерти все им полученное (т. е. великое княжество Литовское, княжение в иных княжествах и все вотчины - «bona et terrae patrimoniales» «ad ipsum dominum nostrum Vladislaum rogem et ad coronam regni ejus Poloniae debent plene et integre devolvi et redire» .

А члены съезда - «прелаты, бароны, шляхтичи и земяне земель литовских и русских» - обещают всегда во всем верно помогать королю и короне Польской и никогда не отступать от них и ручаются, что все, полученное Витовтом по его смерти, вернется королю и короне Польской, а они и тогда останутся послупшьпш королю и короне и не будут искать помимо иных господарей. Но и паны польские не должны по смерти Ягайла, если он сына не оставит, выбирать короля без ведома Витовта.

Это касается великого княжества Литовского. С актом Виленской унии стоят в связи дошедшие до нас 5 княжеских грамот 1400-1401 гг., подтверждающие их верность королю и короне Польской. Если верно предположение Грушевского, что вероятно, как после Кревской унии, такие грамоты дали Ягайле все значительнейшие князья, то я не решился бы повторить за Любавским его оценку виленского литовско-русского сейма как свидетельства о «политическом перевесе и установлении политического преобладания земель, составлявших государственное ядро великого княжества Литовского, над всеми остальными» .

Любавский полагает, что сейм 1401 г. решал за все русские земли... Документы говорят как будто иное: сейм решал за то, что было под властью, в нем сосредоточенной. Остальные земли были связаны с Ягайлом помимо этой власти через Витовта, который владел княжениями и вне собственно великого княжества и через иных князей, подчиненных великокняжеской власти.

Виленскую унию расценивают, обыкновенно, как поражение Витовта и Литвы в пользу Польши. Сравнительно с демонстрацией в Салине - да. Но была ли она готовой программой - вопрос, на который нет оснований ответить утвердительно. А с другой стороны, сравнительно с планами полной инкорпорации Литвы, намеченной Кревской унией, Виленская восстановляла в полной мере политическую самобытность великого княжества Литовского под делегированной пожизненно Витовту великокняжеской властью. А возвращение Ягайлу и короне Польской всего ему уступленного, по смерти его, можно было толковать в духе Кревской унии, но можно было толковать и иначе: как право короля распорядиться тою властью, которая дана Витовту, и только.

Верховные права Ягайла над Литвой сохраняются и помимо того, что перед нами уния Литвы с Польшей; он не только «rex Poloniae» , но и «supremus dux Litwaniae» , под суверенитетом которого стоит «magnus dux» - Витовт. И это соотношение толковалось потом разно. Ягайло не усматривал существенной разницы в положении Витовта до и после 1401 г., утверждая в позднейших столкновениях, что Витовт лишь его «gubernator» , а не самостоятельный владелец. Витовт же противопоставлял этому заявление, что он - «избранный господарь и великий князь сих земель отдавна», выводя свою власть не из делегации от Ягайла, а из признания ее сплотившимися вокруг него общественно-политическими силами великого княжества Литовского. Оно ведь не знало начал удельного владения, начал патримониальной власти.

Неопределенность, с точки зрения государственно-правовой, взаимоотношений Витовта и Ягайла, Литвы и Польши вызывала ряд возобновлений и дополнений уже данных Витовтом грамот. Ввиду самостоятельности его внешней политики его обязуют в 1404г. никакого союзника не ставить выше польского короля и не помогать ему против Польши. По окончательном покорении Смоленска Витовт в том же году выдает грамоту, распространяющую его обязательства на те земли, что он сам себе завоюет. Все, как видно, держится на личных соглашениях по ряду частных вопросов и отношений. Естественно, вся сложная и пестрая сумма этих отношений оказывалась неопределенной и спорной при возникновении новых сколько-нибудь острых вопросов.

Так определилось положение Витовта в начале XV в. Первое его десятилетие наполнено попытками вернуть и укрепить положение на востоке, пошатнувшееся под впечатлением неудачи 1399 г. О потере Смоленска и его новом, на этот раз окончательном, покорении уже упоминалось. С немцами ценой уступок из пограничных жмудских волостей держится Салинский договор. Наиболее острый вопрос составляет теперь для Витовта изменение московских отношений. Разрыв определяется к 1406 г. Василий Дмитриевич вступился за Псков, подвергшийся нападению Витовта. Но встреча московского и литовского войск не привела к битве: на реке Упе заключено перемирие на год. Нерешительные военные действия 1407 и 1408 гг. приводят к тому же: встреча на Угре и заключение мира без боя. Видимо, Витовта, как раньше Ольгерда, парализует в решительной борьбе с Москвой ненадежность собственных сил. Перешел же в Москву в том же 1408 г., во время розмирья, Свидригайло Ольгердович, давний соперник Витовта, родной брат Ягайла, имевший своих сторонников в Литве. Известно, как демонстративно принял его московский великий князь, дав ему небывалое кормление: Владимир на Клязьме, Переяславль, Юрьев, Волок, Ржев и половину Коломны. Но разочарование в надежде поднять Москву на решительную борьбу против Витовта цриводит Свидригайла назад в Литву уже в следующем (1409) году. Тут он ищет союза с Орденом, который готов поддержать его против Витовта, как некогда поддерживал самого Витовта против Ягайла. Сношения вскрылись, и Витовт заключил Свидригайла в оковы с согласия Ягайла. На 9 лет потерял свободу беспокойный искатель своей отчины.

Политическая и национальная почва, на которой стоял Витовт, была весьма зыбкой. Боевая, наступательная политика требовала, чтобы дать прочные результаты, иной основы. И планы, и успехи его тускнеют. С миром московским связано примирение с Псковом и Новгородом. В Новгород он снова посылает Семена-Лугвеня Ольгердовича, и новгородцы приняли его, но не на новгородское княжение. Правда, его положение тут не совсем ясно. В 1407 г. приехал он в Новгород, и дали ему новгородцы пригороды, которые прежде были за ним. В 1411 г. он воюет шведов с новгородцами, а в 1412 г. он съехал в Литву и наместников своих свел с пригородов новгородских. И в те же годы - в 1408 г. - «приеха в Новгород князь Константин Дмитриевич от брата своего от великого князя Василья на наместничество» . В списках князей новгородских Лугвеня не помещают летописцы и самого Лугвеня заставляют так определять свое положение: «держали мя есте, - говорит он новгородцам, слагая с себя крестное целование, - хлебокормлением у себя» . Разрыв произошел из-за несогласия новгородцев подчинить свою политику польско-литовской. Ягайло, Витовт и Лугвень, «вскинуша грамоты взметные к Новугороду», коря новгородцев, что те не исполнили уговора вместе стоять против немцев, а как началась у Литвы война с немцами, ответили: «не может Новгород того учинити, как-де есмя с Литовским мирни, так есмя и с немцы мирни», а еще называли новгородцы литвинов погаными, «бесчествовали» их, «лаяли и соромотили», да и врага Витовту, Федора Юрьевича смоленского, к себе приняли... Этот разрыв, как и потеря влияния на Москву, показывает, что положение Витовта на русском севере далеко не сравнялось с тем, какое занимал он в 90-х годах XIV в.

Мало того, его политику с начала XV в. сильно связывали отношения с Орденом. По Салинскому договору, он уступил рыцарям Жмудь, в 1400 г. ходил даже усмирять жмудинов, восставших на немцев, и заслужил благодарность магистра. Но положение на Жмуди было невыносимо. Немцы трактовали местное боярство наравне с хлопством, не признавали его прав. Притеснения гнали жмудинов к выселению, и Витовт охотно принимал выходцев, ссылаясь в ответ на жалобы и требования Ордена, что вольным людям выход на обе стороны обеспечен договорами. В 1401 г. жмудь восстала и снова признала власть Витовта. Он не мог не принять нового положения, поддержанный настроениями всей литовской среды. Произошел разрыв с Орденом. Война шла без участия Ягайла, поддерживавшего мирные отношения с Мальборгом, хотя в войске Витовта имелись польские вспомогательные отряды. Он лишь дипломатически поддержал Витовта, выхлопотав папскую буллу 9 сентября 1403 г. с запретом Ордену воевать Литву христианскую. 1404 год принес мир в Рацяже. Мир заключил Ягайло, выговорив себе Добржинскую землю; право выкупить у Ордена эту польскую волость, зато подтвердил Салинский договор, т. е. новую уступку Жмуди. В 1409 г. последовало новое восстание жмуди.

Важное значение получает противопоставление польской католической миссии завоеваниям Ордена. Перед лицом Западной Европы поляки настаивают на том, что католическая миссия на востоке - дело Польши, а не Ордена, который тяжкими притеснениями только отталкивает литвинов от Запада. Королева Ядвига была живо заинтересована этой идеей. На ее пожертвования основывается при Пражском университете литовская коллегия (утв. Вацлавом 20 июля 1397 г.); ее почину и влиянию приписывают преобразование Краковского университета, которому она завещала свои личные богатства. Новый устав этого университета был издан Ягайлом в 1400 г., и в этой уставной грамоте определенно указана задача университета служить делу скорейшего обращения в католицизм литвинов, земляков и подданных короля. С этой целью создан был богословский факультет с помощью преподавательских сил, вызванных из Праги. Католическая ревность польского правительства в значительной мере питалась мотивами политики. Она была сильным дипломатическим орудием в его руках против Ордена, не исполнявшего своей миссии, компрометировавшего ее насилиями и притеснениями новообращенных. На Жмуди население тщетно требовало признания за собою прав шляхты для боярства, вольных хлопов для крестьянского свободного населения. Зависимость от Ордена несла ему порабощение, и ненависть к западному врагу питала ненависть к христианству. Ненавистью питалось язычество на Жмуди и даже среди сельского населения Пруссии. Завладев Жмудью в силу Салинского и Рацяжского договоров, рыцари укрепили свое господство построением замков и пытались вовсе разорвать связи ее с Литвой, запрещая торговые сношения их между собой, приезд купцов с Литвы, закупку хлеба, меда, рогатого скота, коней на Жмуди подданными Витовта. Фантастический план вовсе запереть восточную границу проводился сурово, усиливая раздражение литвинов. И раздражение это, питая тягу Жмуди к Литве, создавало невозможность для Витовта и Ордена жить в мире. Народность литовская постоянно ломала и окончательно сломала их компромисс, заключенный за счет Жмуди. Жмудины даже подали формальный протест императорскому послу, прибывшему в 1412 г. для посредничества между Орденом и Витовтом, заявляя, что ни Ягайло, ни Витовт не имели права уступать кому-либо Жмудскую землю, так как жмудины признали их власть над собой как люди вольные. Литва, как уже было отмечено, не признавала удельновотчинного княжого права.

При подобном настроении энергичного населения и Рацяжский договор не мог создать ничего прочного. Обе стороны хорошо понимали, что борьба неизбежна, борьба решительная. А пылкий магистр Ордена, Ульрих фон Югинген, желал ее, надеясь мечом разрубить гордиев узел сложившихся отношений. Центром этого узла была с точки зрения орденской политики польско-литовская уния. Орден не раз поддерживал раздоры на Литве и между Вильной и Краковом. Он трактовал Витовта как самостоятельного владетеля Литвы, отделяя свои отношения к нему от польских. Политика Ягайла шла иногда навстречу этой тенденции: война Литвы с Орденом не всегда рассматривалась, как война Ягайла, Польши.

В великой войне 1410 г. Ягайло - во главе своих земель русских и литовских, как и Польши. Он требует мира на Жмуди и решения спорных вопросов третейским судом, грозя войной. Магистр ответил объявлением войны и захватом спорной Добржинской земли.

Война начиналась в условиях, казавшихся благоприятными для Ордена. Орден окружил Польшу врагами, заключив ряд договоров. Венгерский король Сигизмунд заключает с ним соглашение о разделе земель Ягайла; сам он завоюет Польшу, Орден получит Литву, Жмудь, Добржин (Будзинское соглашение). Цель Сигизмунда - Русь, Подолия, Молдавия. Попытка решить споры третейским судом привела к пристрастному приговору Вацлава чешского в пользу Ордена. Характерно в нем исключение из намеченных условий мира земель Витовта: прямое отрицание унии. Ягайло не принял приговора, а Витовт - предложенной ему короны литовской, и Сигизмунд, викарий империи Римской, вскоре избранный в императоры, объявил Польше войну.

Началась война. Силы Ягайла исчисляют в 15 600 конных, Витовта - в 8 300, всего - 23 900. У Югингена было всего 16 320, но лучше вооруженных рыцарей. Решительный бой произошел на полях между деревнями Танненбергом и Грюнвальденом в июле 1410 г. Рыцарям удалось сломить литвинов, но в бою с поляками погиб Югинген, погиб цвет рыцарства, почти все командоры и сотни «братьев». Это поражение, повидимому, вело к полной гибели Ордена. Оно вскрыло слабость устоев его власти. При вести о нем города изгоняют рыцарей, сельское население добивает раненых крестоносцев. Без сопротивления сдаются замки, города Ягайле, местная шляхта и городские власти приносят ему присягу. Признают его власть и четыре епископа орденских владений. К концу июля вся земля Прусская в его руках. Одна столица Ордена, Мальборг, выдерживает осаду. Тут заперся уцелевший командор Генрих фон Плауен с 5 000 гарнизона, и двухмесячная осада привела к неожиданному результату: войско Ягайлы стало таять.

Заразные болезни, недостаток провианта его расстроили. Уходят отдельные отряды. Витовта король посылает навстречу ливонским войскам, которые магистр Ливонского ордена послал на помощь, Мальборгу. Встреча произошла под Голландом. Вместо боя состоялось перемирие на две недели с исключением Мальборга и приморской Пруссии. Было дано разрешение вождю ливонских войск видеться с Плауеном. Оно вдохнуло энергию в защитников Мальборга. Витовт и мазовец[кие] кн[язья] уходят со своими силами в Гродно, ссылаясь на болезни в среде воинов. На другой день отступает и Ягайло.

Толкование этого факта как политики Витовта . Но нет следов розни его с Ягайлом. Известие о нападении Сигизмунда. Денежные и военные затруднения Ягайла (Длугош). Осенью набег на поморье. Но Орден воскрес. Реформы Плауена. Весь Запад за Орден.

Торнский мир. Жмудь возвращена, но лишь пожизненно, Ягайле и Витовту. Возвращена и Добржинская земля. Но другие спорные земли уступлены Ордену. 100 000 коп грошей. Негодование в Короне. Рана Ордену все-таки нанесена смертельная. Весь тон торнских переговоров, где Ягайла. говорит о союзе с Орденом, а за римским королем не признает его титула.

1411 г. - миссионерский объезд Ягайлом и Витовтом литовско-русских земель. Полоцк, Смоленск. Послы из Пскова, князь рязанский, татарские и новгородские отношения - Лугвень. Договор об оборонительно-наступательном союзе с сыном Тохтамыша и великим князем московским.

Сигизмунд утверждает Торнский мир. Сила Польши в союзе с Литвой. Отдельное соглашение Сигизмунда с Ягайлом в Любовле 1412 г. Сигизмунд, как король венгерский признает пожизненными (на время жизни обоих) права Ягайла на Русь и Подолию. Раздел верховенства над Молдавией (с перспективой земельного ее раздела).

Требование Ордена, чтобы Ягайло и Витовт выдали грамоту на возвращение Жмуди по их смерти. Плауен восстанавливает военные и финансовые силы Ордена, протестуя против укрепления Витовта на Жмуди. Сигизмундово соглашение в Любовле его раздражает. Попытка восстановить против него князей империи. Низложение Плауена. Михаил Кюхмейстер. С другой стороны, союзы Ягайла с Молдавией и Валахией, переговоры с Валахией о лиге на Сигизмунда и с Габсбургами (Эрнест и княжна Лентовецкая). Витовту вся Подолия, чтобы устранить его сепаратизм (недовольство поляков) (Федор Кориатович в Венгрии). Против Венгрии - оба, Витовт и Ягайло. Богатые дары литовским панам.

В октябре 1413 г. состоялся второй литовско-русский сейм в Городне (вместе с польским съездом). Даются три грамоты: великих князей Ягайла и Витовта, литовских панов и польских панов. Первый акт - подтверждение унии с резко выраженным стремлением обосновать его на поддержке литовского католического панства. Terrae Litwaniae - все владения, «quas (terras) semper cum pleno dominio ac jure mero et mixto hactenus habuimus et habemus... regno Poloniae iterum de novo incorporamus» , говорят великие князья, нагромождая для выражения этой инкорпорации ряд формул: «incorporamus, invisceramus, appropriamus, conjungimus, adjungimus, confoederamus et perpetue annectimus» . Этот акт соединения совершается «baronum, nobilium, bojarorum voluntate, ratihabitione et consensu» , - они скрепили своими подписями документ.

Кто эта среда? Чиновная знать, первостепенные бояре. Их Городельская уния стремится сделать опорой унии, привязать их к короне Польской рядом привилегий и побратимством с польскими панами. Акт унии подтверждает привилегии, обещанные литовскому боярству прежними привилегиями Ягайла 1386 г. Среда эта там была обозначена термином «armigeri sive bojares» и им даровано право пользоваться такими же правами, какими пользуются «nobiles in terris aliis regni nostri Poloniae» , «ne videantur in juribus dispares, quos eidem coronae subjectos fecit unum» . Содержание этих привилегий в том, что служилые люди должны стать сословием, которого повинности строго ограничены участием в постройке крепостей и в походах на свои средства «damnis propriis etexpensis». Притом и эти повинности не рассматриваются как специальное дело данного класса: в них должна участвовать вся земля Литовская, «non solum armigeri, verum etiam omnis masculus, cujusque status aut conditionis» . С другой стороны, привилегии боярства устраняют условный характер их землевладения, так как устанавливают полное право распоряжения имениями, а также устраняют черты личной зависимости, например, право свободно выдавать замуж родственниц, не исспрашивая разрешения господаря. Этим, по словам великих князей, устраняется «jugum servitutis» , тяготевшее на служилых воинах. Но расширение прав должно ими сознаваться как следствие унии с Польшей. Они этим путем должны слиться в одну социальную группу с польскими панами.

Все привилегии обусловлены присоединением к польским гербам и принадлежностью к католической церкви. Грамота польских панов обращена к тем литовским боярам, которых поляки приняли (по выбору Витовта) в свои гербы. Католики только, «non schismatici vel alii infideles» , должны приобщиться к привилегиям. В ряду этих привилегий стоит и занятие должностей (dignitates, sedes et officia) воевод и старост (палатинов и каштеляпов), которые доступны только для «fidei catholicae cultores» . Этим утверзадается правительственное значение литовской чиновной знати. И вместе с тем в Городельской унии находим отчетливое признание особой литовской государственности, с великим князем литовским во главе. Литовцы обязуются не принимать в случае смерти Витовта никого в великие князья, иначе как по указанию Ягайла и его польско-литовской рады. Поляки по смерти Ягайлы не выберут никого в польские короли без ведома и согласия великого князя литовского, прелатов, баронов и шляхты великого княжества Литовского. Наконец, установлены общие польско-литовские сеймы (conventiones et parlamenta) в Люблине и Парчове или - с согласия и назначения великих князей - в ином месте. Оценивая Городельскую унию, наши историки обыкновенно видят в ней уступку, неудачу Витовта и удар, нанесенный русскому элементу литовско-русского государства . И то и другое едва ли можно признать доказанным. Городельская уния сознательно вызвана потребностью единения сил перед опасностью новой борьбы. Акт говорит о наездах и коварстве Ордена и других врагов как мотиве обновления и укрепления унии. Польско-литовский союз противопоставляется связи Ордена с императором Сигизмундом. Подготовленная объездом литовско-русских земель обоими великими князьями, выступившими совместно и перед Орденом и перед восточной Русью, Городельская уния предшествовала миссионерскому объезду ими Жмуди для водворения там христианства и решительного выступления польских послов на Констанцском соборе с жалобами на Орден и демонстрацией представителей крещеной Жмуди для иллюстрации плодов польской миссии в противоположность бесплодию орденских насилий для христианизации севера. Антагонизма между Витовтом и Ягайлом в эти годы не видно. Напротив, согласное с польской политикой выступление Витовта перед императором Сигизмундом, передача ему Подольской земли говорят о совместной их политике.

Что касается интересов русских земель, то их Городельская уния действительно игнорирует. Но она - этого не следует забывать - и не стоит на почве их государственно-правового единства с великим княжеством Литовским и не создает такого единства. Однако весьма существенно отразилось изменение литовского строя и положения Витовта после Городельского акта на подвластных ему русских землях. Вопросы общей политики своей он обсуждает и решает «in senatu» - «cum omnibus ducibus et bojaris majoribus» , а не только вопросы собственно великого княжества. На воеводства в земли Полоцкую и Витебскую, Киевскую и Подольскую он назначает исключительно литвинов-католиков. Это делало его власть в русских землях чужой, внешней. И несомненно, что введение в жизнь городельских установлений, ослабляя великокняжескую власть и противопоставляя литовскую правящую среду русским общественным силам, делало менее возможным прочное объединение литовско-русских земель в их совокупности общей государственной связью. Результаты унии 1413 г. заранее, как увидим, обрекали на бессилие попытки позднейшего времени противопоставить Польше литовско-русские земли как особое политическое целое.

При Ягайле и Витовте эти русские земли остаются рядом особых политических единиц, в особом положении относительно великокняжеской власти. Их непричастность к составу литовско-русских сеймов 1401, 1413 гг. вполне естественна: не существовало такой их инкорпорации в великое княжество, которая могла бы вызвать и призыв местных общественных сил в состав сейма. Правда, изучение государственно-правового положения русских земель во времена Витовта встречает почти неодолимое препятствие в отсутствии документальных данных. Но позднейшие земские привилеи XVI в. ссылаются на порядки времен Витовта как на ту старину, которую они утверждают и сохраняют. Привилеи эти - памятники того же типа, как уставные грамоты наместничьего управления в государстве Московском. И они резко подчеркивают основное отличие московского и литовского объединения русских земель под единой великокняжеской властью. В то время как московская власть резко врывалась в местные отношения, дробя единство подчиненных областей управлением своих наместников и волостелей и стягивая социальные верхи к центру, в непосредственную зависимость великого князя, литовская власть, даже заменив местных князей своими наместниками, дальше того не шла, имея постарому дело с цельным местным обществом «князей, бояр, мещан и всей земли» или «князей, бояр и слуг, войта и мещан главного города и всей земли» с сохранением их местного права, их обязательного участия в суде под руководством воеводы, с назначением на должности по местному управлению местных же уроженцев и даже, по крайней мере, иногда с обещанием давать им воеводу по их воле, а который будет воевода нелюб им, то дать иного по их воле. Более чем сомнительно, чтобы эти «старые обычаи» были уже кодифицированы во времена Витовта, как склонен предполагать Ясинский, но в основе позднейших грамот лежат, по их определенному свидетельству, порядки Витовтова времени .

Городельская уния - памятник права великого княжества Литовского в тесном смысле этого слова. Ее значение для русских земель - политическое, не юридическое. И особо характерно, что на этот раз мы не имеем подтвердительных грамот унии, которые бы исходили от отдельных властей русских княжений. 90-е годы XIV в. сломили силу сколько-нибудь значительных удельных князей, и Витовт, державший наместников своих на прежних княжениях, является единым представителем княжой власти над русскими землями. Единым государством литовско-русские земли, взятые в целом, не выступают и в данный момент. Городельская уния Ягайла и Витовта создает возможность выступления перед лицом Западной Европы обширного, хотя и весьма сложного, политического целого, простиравшегося от Балтийского моря до Черного, от Оки до Одера. И в этом внушительном целом в ближайшие годы Витовт выступает как соправитель Ягайла, как главная опора силы польско-литовского мира. И едва ли он вынужденно идет в эти годы рука об руку с Ягайлом.

Католический дух Городельской унии соответствует в данный момент интересам Витовта. Это путь, чтобы парализовать поддержку Ордена Западной Европой, путь приобретения симпатий на Западе. На Констанцском соборе послы польские и литовские добиваются учреждения кафедрального собора и особого епископата, для Жмуди, ведут переговоры о борьбе против турок, просят наставлений и помощи в деле присоединения к единой католической церкви православных схизматиков. Польша и Литва выступают перед западноевропейским миром в новом свете. Это форпост западной культуры, оплот западного мира против враждебного мусульманского и схизматического Востока. Особенно характерно, что папа Иоанн XVIII и затем Мартин V назначают Витовта и Ягайла генеральными викариями католической церкви для Новгорода и Пскова.

Великие князья ведут дружно дипломатический поход, чтобы вырвать меч из рук Ордена крестоносцев и ввиду связей между двумя врагами - Орденом и императором Сигизмундом - ищут опоры у папы как силы, способной парализовать и скомпрометировать враждебную политику главы Священной Римской империи и тевтонов. Витовт добивается даже протектората над дерптским епископством. Если мы вспомним глухую, но непрерывную вражду духовенства как в Ливонии, так и в Пруссии против орденских властей, вся эта тактика, полагаю, будет совершенно понятна. Но слабость реального значения папства, в значительной мере со времен Мартина V замкнувшегося в делах итальянских, и значение Сигизмунда как главы католического мира делали эту политику польско-литовского правительства в сущности бесплодной. Между тем поднявшаяся после Констанцского собора гуситская буря оказалась сильным движением, направленным против Сигизмунда. И явилась возможность использовать его для давления на Сигизмунда, который только что выступил в роли третейского судьи между Орденом и великими князьями, присудив спорные земли, в том числе и Жмудь, Ордену, с запретом Витовту строить там укрепления, пока он - пожизненно в силу Торнского мира ею владел. Когда чехи, восстав против Сигизмунда, предложили корону Ягайле, ни он, ни сейм польский не решились ее принять, но не отвергли, а дали уклончивый ответ, пойдя путем двойственной политической игры, чтобы вырвать у Сигизмунда за отказ от поддержки чехов крупные уступки: возник проект брака Ягайла с дочерью Сигизмунда, который принес бы Польше Силезию как приданое за королевой. Реальную угрозу поддержкой чехов предоставили взять на себя Витовту, который принял чешскую корону и послал в Чехию наместником Сигизмунда Кейстутовича. Витовт преследовал свою цель - уничтожение Бреславльского договора, отплату за него императору и укрепление за собой Чехии. Не желая, с другой стороны, разрыва с католическим миром, он объясняет свое участие в чешских делах стремлением стать посредником между гуситами и папой для примирения еретиков с церковью без излишнего кровопролития и недостойной христианства ожесточенной борьбы. Любопытны эти внушения северного «варвара» главе римской церкви, как бы подготовлявшие позднейший компромисс с гуситами Базельского собора.

Легко себе представить, какую бурю негодования подняли рыцари Ордена и император. Не мог и папа не осудить попытки Витовта.

В этой сложной игре существенно проявилось различие польских и литовских политических интересов, снова пошатнувшее прочность унии. Польский план купить за примирение с Сигизмундом уступку Силезии был не наруку Витовту, так как вел бы к сближению Ягайла с Сигизмундом, и он спешит использовать свое влияние, чтобы женить его по-своему, на своей племяннице, княжне Софье Ольшанской. С другой стороны, возродившаяся вражда привела к войне с Орденом, которому император, занятый гуситами, помочь во-время не успел, - войне, которая менее чем в два месяца заставила Орден принять условия мира, заключенного у озера Мельно: Орден окончательно отрекся от притязаний на Жмудь, от надежды овладеть всем балтийским побережьем. Корона также получила территориальные уступки. Витовт на этот раз подчинил польскую политику своей и достиг своей цели, оставив в среде краковской дипломатии сознание, что отказом от своих целей она обязана литовскому вассалу. Во главе этой среды стоит прелат Збигнев Олесницкий, носитель теократической идеи, подчинявший польскую политику целям клерикализма, и в то же время глава малопольской панской политики, преследовавший свои цели непосредственного захвата по частям литовско-русских земель. Распад устоев унии не может быть поставлен на счет одних сепаратистских тенденций Витовта. Столь же, с точки зрения униатского идеала, сепаратистскими должны быть признаны и течения польской политики, точнее малопольской политики, Олесницкого. Проще сказать, различие польских и литовских интересов расшатывало унию с роковой силой. Если есть на политическом горизонте первой четверти XV в. деятель, положивший идею унии во главу угла всей политики, то это именно Витовт, стремившийся к созданию большой государственной силы трех соединенных народов, но с преобладанием своего, литовского, центра. Краков в руках Олесницкого стал центром политики, обращенной основными интересами к южным отношениям, венгерским, молдавским, южнорусским; в связи с этим северные дела - задача борьбы против германизма - отступили на второй план, что еще резче поддерживалось стремлением примириться с империей как центром католической политики.

Уния как политическая идея в глазах последовательных ультрамонтанов - оппортунизм. Таким, как Олесницкий, она не симпатична.

Униатские тенденции Витовта связаны с его церковной политикой на Руси. Зависимость православной церкви в западной Руси давно тяготила великих князей литовских. По мере роста власти московских государей устанавливается влияние их на избрание митрополита. Константинопольскому патриарху приходится считаться с рекомендацией ему тех или иных кандидатов из Москвы. Витовт «яко правый истинный великий князь» стремится устранить это влияние Москвы на церковное управление областей, подчиненных его власти. Еще Ольгерд поднимал этот вопрос, то добиваясь поставления особого митрополита для западной Руси (Роман), то требуя, чтобы в митрополиты великого княжества ставили его кандидата или чтобы поставленный кандидат жил в Киеве. Со своей стороны, польское правительство добивалось в XIV в. поставления особого митрополита для своих галицких владений. Все эти стремления носят прежде всего политический характер. Витовт еще в 1406 г., по смерти Киприана, избрал с западнорусскими епископами полоцкого владыку Феодосия (грека), но в Константинополе поставили грека Фотия (1408 г.). Началась вражда Витовта с Фотием, борьба против того, что доходы с киевской митрополии уходят в Москву. В 1414 г. Витовт не допустил визитации Фотием западных епархий и велел его ограбить. В следующем (1415) году литовские епископы отказались признавать власть Фотия «глаголем же теби, яко не имамы тя епископа, по правилом; се нам к тобе слово конечное» . И в том же году, в ноябре, Витовт, по совету этих епископов, «собра вся князи литовскых и русских земель и иных стран, елико суть ему покорены богом наглея церкве, и бояр и вельмож, архимандриты же и игумены и благовейные иноны и попы в Новгороде Литовском». Собор объявил Фотия недостойным киевской митрополии, так как он презрел киевской митрополией, «яже глава есть всей Руси», так как он не хочет «седети у церкви, данной ему от бога», но «точию приходы церковные собирая и живяше инде, и старая устроения и честь киевской церквы на ино место полагаше». Обвиняя за отказ поставить митрополита на Киев не патриарха, а императора Мануила, так как св. патриарх не можетде поставить свободно, по правилам, а ставит, «кого царь повелит», а этот, «своих деля прибытков», продает дар духа святого, собор восьми епископов поставил на киевскую митрополию Григория Цамблака, ученого болгарина, ссылаясь на поставление Клима Изяславом, на прецеденты болгарской и сербской церкви .

Но такой шаг вел к разрыву с константинопольским патриархатом. Витовт действовал очень осторожно, заявляя, что «кто похочет по старине держаться под властью митрополита киевского ино так добро, а кто не хочет, ино воля ему есть», очевидно, откликаясь на оппозицию против Цамблака в среде западнорусского духовенства . Но общая тенденция патриархата была решительно враждебна тенденциям Витовта. Патриарх Нил постановил даже с собором своим, что митрополитом всея Руси признан будет только рекомендованный Великой Русью. Уступки делались лишь из страха отступления от восточной церкви, а Витовт ставит вопрос ребром: «мы, - пишет он патриарху, - обладаем Киевом, а потому нужно, чтобы митрополит жил у нас и управлял делами митрополии, как наш». Рядом с этими вопросами - тенденция к унии, идея унии, как вселенского единства. У Витовта политическая точка зрения.

Киприан (сношения с патриархом об унии - 1397 г.).

Письмо Ягайла к Мартину V. Едет Цамблак «tractaturus sinceriter oblaturusque modos et vias propicias, per quos et quas se cum suis reintegrare intend.it unitati ecclesiae» .

Речь Цамблака о единстве христовой церкви с предложением сойтись и начать спор с добрым истязанием для обновления благочестивого исповедания веры, но не подчинения папе. Православное богослужение в Констанце. Перенос переговоров в Царьград. Крушение Цамблака-14181,1419 гг.

Примирение с Фотием

Борьба с Новгородом и Псковом. Мирные отношения с Москвой, Тверью, Рязанью. Съезд в Вильне 1430 г. Москва, Тверь, Рязань, Новгород, Фотий.

Восточная база Витовта. То же положение, что перед битвой на Ворскле. Но руководящая роль в польской политике ускользает.

Сближение Витовта с Сигизмундом. Съезд в Луцке 1429 г. Снова вопрос о коронации. Ягайло пишет Сигизмунду. Он указывает, что коронация Витовта разорвет союз этих земель, уничтожит унию и что «наш брат» держит многие наследственные земли наши только пожизненно, и их, хотя бы мы того и не хотели, мы должны будем у него отобрать, так как иначе с коронацией они могли бы быть потеряны для нас и для короны Польской». Известие о предварительном согласии Ягайла. Вооружения в Польше и на Литве «quasi illiberum et obnoxium» .

Польские послы об уступке Витовту Польской короны. Витовт отказал. Протест Ягайла весной 1430 г. на рейхстаге в Нюрнберге. «Gubernator». Назначена коронация 81,IX 1430 г.

Подобно как на Салинском съезде, мотив «сбросить с себя срам и упрек в несвободе, какому подвергает нас и земли наши король польский», увлекает литовскую знать.

Сопротивление курии. Нерешимость Витовта итти напролом. Мирный характер переговоров с Ягайлом. Смерть - 27 октября 1430 г.

«для управления и защиты королевства Русского»; см. М. С. Грушевский, История Украини-Руси, т. IV, стр. 105 и 462.

Навсегда.

«божьей милостью князь Опольский, Волынский и Русской земли господин и отчич», см. там же, стр. 105-106.

«на полном княжеском праве».

«господин наш».

«Палеографические снимки Пет. археол. института», 1903, ч. 16; ср. М. С. Грушевский, История Украини-Руси, т. IV, стр. 106.

«господин и опекун королевства Польского». М. К. Любавский, Литовско-русский сейм, М. 1900, стр. 25-26. «правитель». «с намерением искренне договориться и предложить способы и выгодные пути, посредством которых он намерен восстановить в церковном единстве себя со своей паствой».

Витовт жаловался, что Ягайло в переговорах с прусскими рыцарями демонстративно трактовал его, Витовта, «точно хлопа и преступника». Ср. полную цитату у М. С Грушевского, История Украини-Руси, т. IV, стр. 154.

На короткий период (1381-82) Кейстуту удалось стать правителем ВКЛ, однако после его смерти в плену в Кревском замке титул вернулся к Ягайло. Борьбу за титул продолжил Витовт. В период войны оба противника поочередно обращались за помощью к Тевтонскому Ордену, обменивая Самогитию на военную и политическую помощь.

Перед заключением Кревской унии 1385 - династического союза с Польшей - война прекратилась. В. князь Литовский Ягайло становится королем Польши. Однако правление Ягайло вызывает недовольство в ВКЛ, и война за власть возобновляется. Противостояние не выявило явного победителя, что принудило стороны идти на компромисс. По условиям заключенного в 1392 году Островского соглашения, Витовт признал Ягайло верховным сюзереном Литвы, а сам стал Великим князем Литовским.

Хронология событий

Гражданская война в ВКЛ 1381-1384 годов

Первый эпизод борьбы за власть между двоюродными братьями: великим князем литовским Ягайло и князем Витовтом.

1377 Умирает в. князь Ольгерд. По завещанию, в обход традиционного наследования, новым в. князем становится Ягайло. Кейстут, брат Ольгерда, достаточно автономно правивший в Троках, отодвинут на второй план.

Ягайло было 30 лет и он искал пути модернизации страны, был готов к принятию христианства. Кейстуту было 80 лет и он был решительным противником крещения.

1378 Тевтонский Орден организовал крупную военную кампанию против Литвы. Крестоносцы дошли до Берестья и вышли к Припяти. Ливонский Орден вторгся в Упитскую землю. Очередная кампания угрожала столице государства - Вильне

1380 Ягайло без согласования с Кейстутом заключил перемирие с Ливонским Орденом для защиты своих земель в ВКЛ. С Тевтонским Орденом он подписал Довидишковский договор о совместном ненападении.

1381 Тевтонский Орден снова вторгся в земли Кейстута и известил его о своем договоре с Ягайло. Кейстут решает выступить против Ягайло.

1381 Кейстут занял Вильню, и взял Ягайло в плен. После того, как Ягайло письменно признает Кейстута великим князем, ему возвращают свободу.

1382 В Вильне вспыхнуло восстание сторонников Ягайло. Купечество было недовольно антинемецкой политикой Кейстута, препятствовавшей торговле.

1382 Армии Кейстута и Витовта с одной стороны, Ягайло и Ливонского ордена с другой, встретились около Трок. Кейстут, видя преимущество противников, пошел на переговоры. В лагере Ягайло оба князя - Кейстут и Витовт - были схвачены и заключены в Кревский замок.

1382 В Кревском замке Кейстут умирает (или был убит). Витовту удается бежать из заключения.

1382 Ягайло готовит с Тевтонским Орденом Дубисский договор о дружбе, обещая взамен Самогитию (договор так и не был подписан)

1382 Витовт едет в земли Тевтонского Ордена, принимает крещение по католическому обряду

1384 Витовт подписывает с Тевтонским Орденом Кёнигсбергский договор , по которому признает себя вассалом Ордена и передает им Самогитию

1384 Ягайло готовится к династическому союзу (браку) сначала с Москвой, потом с Польшей. Ему нужен мир в стране и он замиряется с Витовтом. Вместе они идут войной в земли Ордена и сжигают свежепостроенную крепость в Ковно.

1384 Ягайло дарует Витовту земли на Волыни (Луцк). Ради правления в православной Волыни Витовт принимает православие.

1385 Кревская уния

Соглашение о династическом союзе ВКЛ и Польши через брак в. кн. Ягайло с королевой Ядвигой. Ягайло, оставаясь в. князем Литовским, становится королем Польши.

1387 Ягайло возвращается в Вильню и совместно с Витовтом проводит активное крещение Литвы в католическую веру.

После коронации Ягайло положение Литвы изменилось. Он управлял обоими государствами из Кракова и титуловался королём Польским и великим князем Литовским. Наместником Ягайло в Вильне был его брат Скиргайло. В ВКЛ сформировалась оппозиция краковскому правлению во главе с Витовтом.

Гражданская война в ВКЛ 1389-1392 годов

Второй эпизод борьбы за власть между двоюродными братьями: Ягайло и Витовтом.

1389 зная о волнениях в Великом княжестве, Ягайло послал в Вильну польский гарнизон и попытался миром уладить нарастающий конфликт между Витовтом и Скиргайло. Витовт был вынужден подписать договор, по которому обязался быть лояльным к Скиргайло и поддерживать его.

1390 Витовт вновь обращается за помощью к Тевтонскому Ордену - заключает Ликский договор , передающий Самогитию Ордену за поддержку в борьбе с Ягайло.

1390 Противники совершили несколько боевых походов. Ягайло занял Гродно, Витовт разрушил Кривой замок под Вильней.

1391 Дочь Витовта София выходит замуж за князя Московского Василия I. Витовт получает поддержку на востоке страны.

1392 Магистр Ордена Конрад фон Валленрод, сторонник Витовта, собрал европейских наемников и организовал поход на Вильну. В Ковно войска устроили богатый пир, описанный Адамом Мицкевичем в поэме "Конрад Валленрод". Они разорили близлежащие города - Вилькомир (Укмерге) и Майшаголу, при этом замок в последнем городе был сожжен и более не был восстановлен.

1392 Владислав, князь Опольский и Галицкий, основатель Ченстоховского монастыря в Ясной Горе, продал стратегически важную крепость Златория Тевтонскому Ордену. и предложил план по разделу Польши между Орденом, Священной Римской империей, Силезией и Венгрией. Ягайло попытался захватить его княжество, но потерпел поражение.

И для Ягайло, и для Витовта война шла не слишком удачно, в то время как земли ВКЛ разорялись все более и более. Польская шляхта всё больше разочаровывалась в войне: Кревская уния должна была усилить их влияние в Галиции, Молдавии и Валахии, а привела к новым проблемам на севере. Ягайло начинает мирные переговоры с Витовтом, закончившиеся Островецким соглашением.

1392 Островецкое соглашение

Итог Гражданской войны. По этому соглашению Витовт становился Великим князем Литовским, Русским и Жамойтским , но признавал себя вассалом короля Ягайло.

http://www.istpravda.ru/bel/reconstructions/884/ be-x-old.wikipedia.org
be.wikipedia.org
pl.wikipedia.org
uk.wikipedia.org
ru.wikipedia.org

И бывшей языческой жрицы Бируты. С самого раннего детства отец Витовта, начал воспитывать его как война, а одним из учителей у него был, бывший рыцарь Тевтонского ордена Гано фон Виндейгейм, который научил юного князя немецкому языку, владеть оружием и показал военные приёмы крестоносцев. Витов с 13-ти лет начал участвовать в военных походах отца, а вскоре, Кейстут позволил ему действовать самостоятельно, в своём первом боевом походе, Витовт захватил и разорил Прусский замок Евстерборг.

В 1376 году Витовт получает от своего отца в управление Городенское княжество с городами Каменец, Берестье, Дорогичин, которые он успешно защищал от набегов врагов, в 1377 году отогнал их из-под стен Трок, а в 1380 году защитил Дорогичин.

В 1381 году началась война Кейстута против его племянника и двоюродного брата Витовта Ягайло , за власть в ВКЛ. Эта междоусобная война длилась не долго, в 1382 году Ягайло, с которым с самого детва дружил Витовт и доверял ему, убедил его, устроит переговоры с Кейстутом, Витотв поговорив с отцом, отправился в месте с ним на переговоры, но как только они вдвоём прибыли, их тут же по приказу Ягайло, схватили. Спустя 5 дней Кейстут был задушен и Витовта, который на тот момент был болен, скорее всего, ждала та же участь. Однако история сложилась по-другому, благодаря своей жене Анне, которая пришла со служанкой его навестить, он смог сбежать. Переодевшись в одежду своей служанки Елены, Витовт, будучи ещё молодым и безусым, смог ночью покинуть стены Кревского замка, в котором был заключён, а предложившая ему покинуть стены замка в место себя служанка, ещё 3 дня прикидывалась больным князем.

После того, как Витовту удалось выбраться из Кревского замка, он отправился в Мазовию к князю Янушу, который являлся мужем его сестры, Януш принял Витовта и обеспечил всем необходимым, что бы он смог добраться до столицы Тевтонского ордена Мальборга.

Витовту пришлось заключить союз с самыми главными врагами ВКЛ, а также перейти в католическую веру, ради того, что бы они помогли ему в борьбе против Ягайло. Витовт был не первый, кто обратился за помощью к злейшим врагам Литвы, до него это делали Ягайло, и целый ряд других литовских князей.

В великом княжестве Литовском снова вспыхнула междоусобная война, Витов при поддержке крестоносцев в 1383-1384 начал воевать против Ягайло. Витовт набирал мощь и его удары становились всё сильней и сильней, что Ягайло вынужден был укрываться от него в Витебске, и оставить воевать место себя своего брата Скиргайло. Война набирала обороты, Ягайло понимали, что чем дальше тем ситуация опасней, и предлагает заключить мир Витовту, Витов так же понимая что междоусобная вона приносить выгоду только крестоносца соглашается на этот мир, после замирения, Витовт нападает на отряд крестоносцев и захватывает несколько замком Ордена.

Витовт возвращается на родину, однако Ягайло всячески пытается его контролировать и давать как можно меньше свободы действий, такая ситуация продолжалась до 1387 года, когда Ягайло став польским королём, приезжает в Литву и начинает осуществлять свои обещания данные перед коронацией, а именно, заставляет всех язычников в жемойтии переходить в католическую веру, издаёт привелеи для католиков, запретил жениться православным на католиках без перехода православного супруга в католичество, освободил католическую церковь от налогов. Своими действиями Ягайло вызвал недовольство у большей части населения ВКЛ, которая была православной, в княжестве становилось всё больше недовольных людей, Витов решил, воспользовался этим и снова взяться за оружие, возглавив войско против Ягайло. Великое княжество Литовское снова приближалась к войне за власть, между Витовтом и Ягайло.

Борьба Витовта за власть в ВКЛ

Перед началом войны с Ягайло, Витовт согласился выдать свою дочь Софию за сына московского князя Дмитрия Донского Василия. Эти события насторожили Ягайло, и он решил ослабить влияния Витовта, отобрав у него города Владимир и Луцк, Гольшаны у его союзника Ивана Гольшанского и Новогородок у брата Витовта Товтивила.

Витовт не стал больше ждать и собрал всех недовольных князей в середине 1389 года в Гродно, где они решили захватить Вильно, и возвести на великокняжеский престол Витовта.

План был таков, Витов отправил в Вильно обозы с дровами, в которых спрятались его войны, они должны были таким обозом проникнуть в столицу и захватить её. Однако об этом плане узнал князь Корибут, который на тот момент остался в Вильно, вместо отправившегося подавлять мятеж в Полоцке, князя Скригайло. Как только обозы подошли к Вильно их окружили войска Корибута, и войнам Витовта пришлось сдаться.

План переворота провалился, Витовт снова был вынужден бежать к крестоносцам. Великий Магистр тевтонского ордена простил Витовту былую измену, и обещал оказать ему помощь, очевидная попытка использовать Витовта в борьбе против Ягайло была сильней, чем предательство Витовта.

В 1390 году начинается открытая война Витовта с Ягайло, в этом году он при помощи крестоносцев пытался захватить Вильно, но попытка не удалась, так же захватить Вильно не получилось и в 1391 году.

Силы Витовта сильно укрепились в 1392 году, после того как его дочь вышла замуж за Московского князя Василия Дмитриевича. Удары Витовта становились всё сильнее, а крестоносцы для него построили на границе с ВКЛ замок Ритесвердер, откуда он совершал набеги на Литву. Его попытался захватить штурмом наместник Ягайло в Литве, его брат Керновский князь Виганд-Александр, но был отбит. Вскоре, брат Ягайло умер, а на него он возлагал большие надежды в борьбе против Витовта.

Витовт продолжал наступать и смог захватить Гродно и укрепился там. Ягайло, видя, что позиции Витовта и его союзников крепчают, и у него мало шансов удержать Литву, начал думать о мире. Через своего посла Генриха, приехавшего в Пруссию, якобы для заключения перемирия с крестоносцами, он передал Витовту предложение о мире, и передачи власти ему в Великом княжестве Литовском.

Витовту было нелегко согласиться на мир с Ягайло, так как в заложниках у тевтонцев была его жена Анна, два сына и брат, однако он сделал свой выбор и захватил тевтонский гарнизон в Ритесвердере после чего разрушил замок. Далее он выгоняет из Гродно крестоносцев, захватывает и разрушает две тевтонских крепости Метембург и Нейгартен, которые находились на границе великого княжества.

Мир Витовта с Ягайло был заключен 5 августа 1392 году, в деревне Остров возле Ошмян. По этому мирному договору Витовт становился Великим князем Литовским, и давал клятву помогать Польскому королевству, воевать против его врагов.

Витов дорого заплатил за великокняжеский престол, крестоносцы не простили второй измены Витовта и отравили находящихся у них в заложниках, его сыновей, а брата Жигимонта, они заковали в цепи и бросили в подземелье.

Витовт, некоронованный король

После объявления Витовта великим князем Литовским в княжестве, нашлись те, кто был недоволен таким положением дел, и открыто, с оружием, выступил против Великого князя, однако, Витовт быстро подавил все мятежи, и уже никто не смел больше, покушаться на его власть.

После прихода к власти Витовт, постоянно ведёт войны и занимается расширением границ Великого княжества Литовского. В 1395 году ему хитростью удалось присоединить к ВКЛ Смоленское княжество, распустив слух, что он идёт на Орду, сам неожиданно оказался с войском у стен Смоленска, выманил смоленских князей на переговоры, схватил их, а сам захватил город.

Через 4 года после взятия Смоленска в 1399 году Витовт, отправился в военный поход на Крымское ханство, что бы посадить на ханский престол своего ставленника Тохтымаша, который обещал отказаться от украинских земель в обмен на помощь в борьбе за крымское ханство. 12 августа 1399 года произошла битва на реке Ворскле . Войска Витовта были разбиты, а сам он сам он спасся с небольшим отрядом. Но, несмотря на поражение, Витовт не пал духом, он смог собрать армию для обороны Киева, и когда татары во главе с Темир-Кутлуем подошли к стенам Киева то они не решились на штурм, и ушли обратно.

Не смотря на потерю большого количества войск, враги ВКЛ полностью не смогли воспользоваться этим положением, а к 1404 году у него снова было достаточно сил, что бы нападать на Новгородскую землю, и выступить войной против Московского княжества и в 1407 году и захватить Одоев.

В 1409 году с восстания в Жемойтии, начинается война ВКЛ с Тевтонским орденом, а 15 июля 1410 года, состоялась самая важная и значительная для Витовта, и для всего Великого княжества Литовского битва под Грюнвальдом . Вместе с польским королём Ягайло, Витовт смог разгромить крестоносцев, самым опасных врагов, которые постоянно угрожали ВКЛ и Польше. После этой битвы Тевтонский Орден больше так не угрожал как раньше и вскоре, прекратил своё существование.

После победы под Грюнвальдом, ВКЛ становится одной из самых могущественных государств в Европе, Витовт получает большое влияние и известность, а многие европейские монархи стали искать его дружбы. В 1422 году чехи выбирают Витовта своим королём, и он отправляет туда военный отряд для помощи в войне против католической священной империи.

Витовт сделал много для своего государства, но оставалась одна проблема, что бы Польша перестала претендовать на земли ВКЛ, Витовту надо было стать королём, а Литве королевством. И хотя, папа римский Мартин V не давал благословение на коронацию Витовта, Император священной Римской империи Сигизмунд I, поддержал Витовта и согласился короновать его, а Великое княжество Литовское признать королевством, так же он обещал прислать и королевскую корону к 8 сентября 1430 года.

На коронации Витовта приехало много гостей, но она так и не состоялась, Ягайло с польскими магнатами выставил на своей территории заставы, и когда об этом стало известно послам Сигизмунда I, везшими корону, они повернули назад. Витов, когда узнал об этом, очень тяжело воспринял такую новость, и, несмотря на то, что ему предлагали для коронации взять другую корону, вместо той которую он ждал, отказался от этого предложения. Вскоре он тяжело заболел и умер 27 октября 1430 года. После себя Витовт оставил самое большое и сильное государство в Европе, с которым считались соседи, и боялись враги.